Татьяна Секридова

Хотя его отец - профессиональный спортсмен и тренер - с детства приобщал Дмитрия Певцова к спорту, судьбе было угодно, чтобы парень стал актером. Закончив школу, он, неожиданно для семьи и друзей, отправился в ГИТИС и поступил на актерский факультет. А потом попал в популярнейший Московский театр на Таганке и в руки замечательного режиссера Анатолия Эфроса, который сразу же доверил Дмитрию роль Васьки Пепла в спектакле «На дне». В начале же 90-х годов Дима уверенно вписался в ленкомовский коллектив. Счастливым стало и знакомство с кинематографом - уже в 1990 году за лучшее исполнение роли второго плана (Якова Сомова в картине Глеба Панфилова «Мать») ему вручили приз «Феликс» - престижнейшую европейскую награду.
Наши читатели наверняка помнят, как сыграл Певцов благородного супермена Савелия Говоркова, сражающегося против мафии в крутом российском боевике «...по прозвищу «Зверь».
- Я не знаю, что послужило толчком к тому, чтобы в одночасье я решил поступать в театральный институт, но факт остается фактом. Я никогда не занимался ни в каких драматических кружках - ни в школе, ни вне ее. Да и домашняя жизнь меня к этому никак не провоцировала. Очевидно, так было предначертано судьбой.
- Вы фаталист? Или все же оставляете за собой право влиять на ход событий, запрограммированных свыше?
- Вообще-то свыше нам никогда не предлагается единственно верное решение. У человека всегда есть пусть малейшая, но возможность выбора. Хотя в силу различных обстоятельств и под воздействием кармы он не всегда может сделать правильный выбор...
- Ваш герой в фильме «Бесы» по роману Достоевского кончает жизнь самоубийством. А вам приходилось сталкиваться с людьми, готовыми таким же образом свести счеты с жизнью?
- Да.
- И вы знаете, почему они решились на это страшное деяние?
- На мой взгляд, все дело в карме. Иногда по наследству от ближайших родственников или от собственных прошлых воплощений в судьбе человека заложена программа самоуничтожения. И он, не ведая этого, просто исполняет ее. Эта сфера человеческого бытия слишком закрыта. Мы лишь понаслышке знаем, что душа якобы проживает несколько воплощений в оболочке человеческого или какого-то иного физического тела. Что наши поступки и чувства как положительные, так и отрицательные, накапливаются в карме и влияют на нас на протяжении всех жизней. Мы же либо искупаем свои грехи, либо усугубляем их, тем самым очищая или еще больше загрязняя карму. Причем не только свою, но и всех, кого мы любим или не любим, наших родителей, детей, внуков и правнуков... И если раньше для искупления грехов (или наоборот - возмездия) требовались столетия, то наше время, по-моему, настолько увеличило скорости бытия, что развитие человечества пошло по двойной спирали, и мы пожинаем плоды содеянного уже в пределах одной человеческой жизни.
Прочитайте книги Сергея Николаевича Лазарева «Диагностика кармы». Он, на мой взгляд, очень точно и предельно корректно обо всем этом рассказывает. Прочитав книги Лазарева, я многое уяснил для себя, с этим живу, стараюсь этого придерживаться, поскольку законы кармы действуют вокруг нас всегда и везде. И один человек за свои поступки и мысли может быть наказан болезнями и несчастьями, а целые народы - войнами, природными катаклизмами или просто вымиранием по генетическому признаку...
- Вы хотите сказать, что происходящее сегодня с нами и с нашей страной - все это результат воздействия кармы?
- Конечно. Вы же знаете поговорку: «Родителей и Родину не выбирают». Почему? Да потому, что мы родились здесь и именно у своих родителей исключительно по закону кармы: именно такую жизнь мы заслужили своими прошлыми воплощениями. Но это не означает, что мы не в силах ничего изменить. Искупив былые прегрешения и поняв, что главное в этой жизни - Любовь, а не вражда и агрессия, мы сможем выправить ситуацию к лучшему. Любовь во всей ее мощи и широте.
Я имею в виду прежде всего Любовь к Всевышнему. От которого, собственно, и зависит все во Вселенной. Именно любовью, если вы помните, пропитаны все заповеди Нового завета, пришедшие к нам из уст Иисуса Христа... Он призывал любить все, окружающее нас, и ближнего своего, как самого себя. Нужно любить этот мир, в который мы пришли, и благодарить Господа за жизнь, которую он даровал нам.
- Вы - человек верующий?
- Да, хотя не соблюдаю никаких обрядов и не принадлежу ни к какой религии. Я не крещен и не обращен ни в какое другое вероисповедание. Более того, считаю, что все религии, существующие на свете, едины по своей сути.
- И какова же ваша вера?
- Главное, во что я верю: Бог есть любовь! Любить надо Всевышнего и все, и всех, нас окружающих.
- Вы влюбчивы?
- Нет, абсолютно. Я однолюб. И до того, как встретил свою жену - актрису Ольгу Дроздову, никаких серьезных чувств у меня ни к кому не было.
- Это была любовь с первого взгляда?
- Я бы не сказал. Мы познакомились с Ольгой в 1991 году, и я пригласил ее посмотреть «Гамлета» в Ленкоме, где играл главную роль. А потом она меня - в «Современник», на свою «Анфису». Все происходило как-то очень спокойно, уравновешенно. Наверное, больше на интеллектуальном уровне приходило осознание того, что я нашел свою половинку. А потом был наш первый совместный фильм «Прогулка по эшафоту», где мы играли влюбленную пару. Вот это было для нас обоих настоящим испытанием, чтобы личные отношения (а съемки этой картины стали для меня сплошным медовым месяцем) не перенести на экран.
После этого фильма мы стали супругами уже официально. И чем дольше живем вместе, тем сильнее ощущение внутреннего покоя. Я не перестаю удивляться тому, что мы как-то прорастаем друг в друга, и чем дальше, тем глубже. Не надоедаем и нам не становится скучнее. Хотя я вижу и другие супружеские отношения вокруг, когда у обоих - скука в глазах, и совместное существование не в радость, - люди терпят друг друга до поры до времени.
- Вы, что же, хотите сказать, что человеку не нужна влюбленность, пылкая страсть?
- Влюбленность, но не пылкая страсть. Последняя всегда заканчивается печально. К тому же люди, находя что-то хорошее, к сожалению, быстро к нему привыкают и перестают ценить. Поэтому, если у тебя есть какая-то тихая пристань, надо уметь чем-то жертвовать, чтобы суметь эту пристань сохранить. Хотя кому-то кажется, что это как раз не главное, что нужно куда-то бежать, лететь на крыльях любви, страдать... А потом эти крылья обламываются, и человек в очередной раз разочарован.
- Вы так говорите, как будто через все это прошли?
- Нет, я просто наблюдаю за другими и делаю выводы.
- Редко кто учится на чужих ошибках!
- Ошибки у каждого свои. И каждый расплачивается за них сам, один на один перед Господом Богом.
- Но ведь вокруг столько искушений! Вот, к примеру, у вас очень красивая жена, которая, наверное, привлекает не только ваше
внимание и у которой тоже есть поклонники... Вы ревнивы?
- Нет, абсолютно. Ревность - это либо следствие комплексов, либо сильно развитого чувства собственности и гордыни, что по сути своей является одним из самых страшных грехов.
- Может, ревность - бесовское искушение?
- Любое бесовское искушение - это дисгармония и хаос. Каждому из нас искушение дается как испытание. И от того, как мы его выдержим, будет зависеть наша дальнейшая судьба.
- Поддерживаете ли вы отношения с поклонницами, которых у вас, очевидно, немало?
- Дело в том, что еще в пору моей юности я достаточно долго бегал от девочек, девушек и женщин. В меня постоянно кто-то влюблялся, и я вынужден был деликатно лавировать, чтобы человека не обидеть и в то же время сохранить дистанцию. Оттого и с поклонницами мои отношения находятся в нормальных, культурных рамках.
- В вашем творческом багаже - роли очень разной психологической направленности. Насколько это сложно для вас - играть то подлеца, то гения, то героя?
- Наиболее мучительными для меня были госпожа Турвель в спектакле «Квартет» театра Аллы Демидовой и Треплев в ленкомовской «Чайке». В «Квартете» был особенно непривычным способ существования на сцене. Ведь мне пришлось надеть женскую маску в роли госпожи Турвель. Она - и соблазнитель, и жертва, борется с собой, уступает своим тайным желаниям. Этот образ - страсть, вспыхивающая между мужчиной и женщиной, опасная игра, цель которой - не просто завоевать любовь другого человека, но навязать свою волю, растоптать, уничтожить, насладиться победой и... бросить. А вообще мне абсолютно все равно, каков будет тип героя, главное, чтобы он был интересен. И хорошо бы, чтоб он попадал в какие-нибудь экстремальные ситуации. Романтический Ромео ведь интересен прежде всего тем, что находится в критическом состоянии души, на грани жизни и смерти.
Так что дело не в жанре и не в типе персонажа. Кстати, в кино не очень давно я снялся в роли чудовищного подонка - в новой картине Дмитрия Астархана...
- Вам не кажется, что наше кино чрезмерно увлеклось боевиками?
- Когда ребенку долгое время не дают сладкого, он в какой-то период срывается и, пока не объестся этим сладким, все будет тянуться к нему. А вообще все жанры хороши, кроме скучного. И в жанре боевика есть стоящие фильмы. Зачем отмахиваться от них...
- И все-таки, что бы вы хотели видеть в театре и кино?
- Ну, это отдельная тема! Для долгого разговора. А потому отвечу, как многие ответили бы: хочу, естественно, видеть умные и талантливые работы. И, как многие, добавлю бесспорное: но главное, чтобы пропитаны они были любовью и добротой. С этим, знаете, не поспоришь...

Пресса
Author's E-Mail